Сын архидемона - Страница 31

Впрочем, мне этого признания не требовалось. И так все понятно. Собственно, я мог бы сюда и не летать — что в вагоне хозяйничал именно Палач, стало очевидно уже давно. Ничего нового я здесь не узнал, только время зря потратил.

Обратно в Москву я летел уже первого января две тысячи седьмого. Летел сквозь ночь и метель — над сибирской тайгой, над Обью и Волгой. Солнце успело взойти и снова зайти, когда я приземлился на старом кладбище.

Не дойдя немного до сторожки, я встретил Святогневнева. Он орудовал лопатой, расчищая занесенную дорогу. Очистив небольшой квадратик, он возвращался к стоящему на снегу фонарю и переносил его чуть дальше. Работа продвигалась медленно.

— Бог в помощь, — поздоровался я. — Подсобить? Святогневнев пробормотал что-то неразборчивое, продолжая ковыряться в снегу. В этом тусклом освещении его мертвенно-бледное лицо выглядело довольно зловеще. Вдвойне зловеще — если знать, что этот невзрачный сутулый дяденька на самом деле ходячий мертвец.

Чуть поодаль лопатой махала коренастая горбатая фигура. Зомби Погонщика Рабов работал механически, как заводной человечек. Иногда в нем что-то сбоило, он поднимал лопату выше и начинал равнодушно копать воздух.

— Тупой он у тебя какой-то, — прокомментировал это я.

— А что ты хочешь, он же зомби. — вяло ответил Святогневнев.

— Как слетал-то?

— Жить буду.

— Узнал что-нибудь?

— Узнал, что в поезде Палач убил восьмерых, а потом ушел сквозь стену.

— О-о.

— Угу

— А он до Москвы-то хоть доехал?

— Немного не доехал. Наверное, пешком потом добрел. Только вот куда он потом делся?

— Ну, массовых убийств в столице вроде как не было. — промямлил Святогневнев.

— Хотя я в то время еще в Красноярске был. Даже нет, не в Красноярске, а в тайге. Я тебе не рассказывал, как я две недели в Красноярск ковылял?

— Два раза рассказывал.

— Да? Ладно тогда. Кстати, а почему Палач вдруг опять начал убивать? Ты же говорил, что он… э-э завязал?

— Говорил. Он и завязал… вроде бы. Но вот. На верное, опять не в ту сторону замкнуло. Когда мы с ним вместе ехали, он выглядел адекватным… для робота, конечно. Все в Москву хотел попасть.

— А зачем?

— Да на «Гею» он хотел. На вашу вторую базу. Говорил, что там его могут… не знаю, перепрограммировать или что-то вроде. Может, он именно на эту базу и двинул. только где ж ее искать-то? Направлением я ее обнаружить не могу, пытался уже.

— Так меня бы спросил. Я знаю, где она.

— Откуда? — удивился я. — Ты же раньше не знал.

— Раньше не знал — а теперь знаю. Я тебе еще не рассказывал? Я пару месяцев назад связался с одним старым приятелем.

— Что за приятель?

— Лаборант мой бывший. Он раньше у нас на «Уране» работал, а лет пять назад резко в гору пошел, и его на «Гею» перевели. Головастый Черт! Лет на пятнадцать моложе меня, собака, а уже профессор! Кандидат всех наук!

— Угу. Ну-ка подробнее.

Святогневнев рассказал подробнее. По его словам, этот самый профессор, несмотря на относительную молодость — тридцать с хвостиком, — обладает на «Гее» очень высоким допуском. Вхож чуть ли не во все секретные проекты. Имел некоторое отношение и к проекту «Зомби» — непосредственно не участвовал, но со стороны наблюдал и даже подкинул пару идеек.

Впрочем, в этом Святогневнев признался неохотно.

— Позвонить ему? — предложил мой знакомый мертвец.

ГЛАВА 11

Четыре следующих дня я без дела просидел в кладбищенской сторожке. Единственной ниточкой к Палачу осталась база «Гея» — а найти ее с помощью Направления у меня не получается. Приходится надеяться на приятеля Святогневнева — а тот пока что молчит. Наверное, Новый год справляет.

Но на пятый день Святогневнев сообщил, что назначил встречу. В двух кварталах отсюда нас будет ждать машина — серый «Рено Логан», №Н690РК.

Святогневнев не говорил своему приятелю, где живет — дружба дружбой, а лишняя предосторожность не помешает. Это от меня у него секретов нет — какие вообще могут быть секреты от такого симпатичного зверька, как яцхен? Я же все равно никому не расскажу.

На встречу мы отправились вчетвером. Я — потому что это нужно мне, а не кому-нибудь еще. Святогневнев — потому что он посредник и без него встреча не состоится. Мертвый Погонщик Рабов — потому что Святогневнев обещал показать его своему приятелю. И полковник Щученко — потому что… а хрен его знает, почему он тоже поперся. Еще и вооружился зачем-то — пистолет прихватил, гранату… три гранаты. Я не стал спрашивать, где он их раздобыл.

Дома остался только Джемулан. Сволочной сид опять заявил, что не собирается делать мою работу, и улегся дрыхнуть. В последнее время он повадился спать днем, а по ночам куда-то исчезать. Причем возвращался неизменно подшофе, а один раз я заметил у него на щеке следы помады. Надеюсь, этот остроухий ловелас не забывает предохраняться, а то появятся в Москве маленькие полуэльфы.

Единственное, чем Джемулан согласился мне помочь, — подарил свой аэрозоль, позволяющий проходить сквозь стены. Невелика помощь, конечно, но и то хлеб.

Автомобиль ждал нас там, где было указано. Шофер, неразговорчивый мужчина средних лет, молча дождался, пока мы рассядемся, и так же молча завел мотор. По дороге он опять-таки не проронил ни слова.

Мы выехали за город и еще около часа катили по шоссе. Перевалило за полдень, когда мы подъехали к массивной белой стене и металлическим раздвижным воротам. Здесь нас промариновали минут пятнадцать, прежде чем наконец соизволили впустить.